В моем советском детстве родители были все время на работе, ну, кроме выходных, конечно.
Они уходили рано утром и приходили вечером. После этого готовили ужин, проверяли уроки и спрашивали, как дела.И ты отвечала, что все хорошо, старательно пряча за спину правую руку. Потому что там был неплохой такой ожог. Просто ты прочитала накануне «Таинственный остров» Жюль Верна и решила проверить, как можно из свинца сделать что-то полезное. Пошла за тир, набрала сплющенных пулек, сложила их в консервную банку и поставила в костер, чтобы они расплавились и свинец можно было бы влить в форму из глины. Хотелось получить красивый шарик, но что-то пошло не так и горячий металл пролился на руку (у меня там до сих пор шрам). Говорить о такой мелочи маме и папе? Не смешите! Поплевать на подорожник, прилепить его на руку и бежать дальше!
Были актуальными всегда два вопроса: как развлечься и что съесть?
Дома была еда, само собой, но у многих была заботливая бабушка (или мама, которая сидела в декрете со вторым ребенком), которая могла и не отпустить больше гулять. Поэтому крики под окнами были в порядке вещей: «Мааааамааааа, а можно я еще погуляююююю? Я есть еще не хочууууу…»
Хотели, конечно. Поэтому в ход шли зеленые яблоки, абрикосы, трава (такая свежая зеленая молочная серединка), сирень, цветки акации, жареные лягушки и голуби, «уха» из мальков, наловленных в речке-вонючке (на воде оттуда же), тыреная с поля кукуруза на костре, и, конечно, упоительная смола с яблонь, вишен.
На худой конец в качестве жвачки черный-пречерный гудрон со стройки (надеюсь, мои дети это не читают). Я жила на морском побережье, поэтому под рукой всегда были мидии и рапаны. Когда все были побогаче и удавалось вынести из дома незаметно картошку, то ее пекли на углях — и не было еды вкусней!Развлечения же были из серии: давайте снимем фильм ужасов для родителей.
Каждый третий ребенок в СССР попробовал прыгнуть с крыши сарая/гаража/недостроя с зонтиком в снег или кучу листьев. Большинство удачно, просто понимали потом, что снег и листья это вообще не мягко, отбитая задница еще какое-то время напоминали об этом. Некоторым не повезло: переломы рук и ног, сломанный позвоночник, скрытая арматура, пробившая все тело навылет…
Но в детстве не долго думаешь о страшном, поэтому нас влекли еще и заброшенные стройки. Там можно было попрыгать через пролеты и к тому же найти что-то интересное. Карбид, например (он забавно пузырился в лужах), какие-то химикаты, а еще лучше — строительные патроны. Их же можно было бросить в костер! Как и обычные патроны, но это была привилегия детей из военных городков. Как-то мой друг Ролландик засунул лицо в костер из говна и палок, чтобы проверить, почему не взрывается патрон. Конечно, в этот самый момент он и взорвался, слава богу, что Ролланд успел зажмуриться и глаза не пострадали, но еще месяц он щеголял черной обгорелой мордой лица, а мелкие шрамики от осколков так и остались на всю жизнь.
Опять же вот, кто не крутил «солнышко» на качелях? Не перелезал через забор, оставив на нем значительную часть юбки или брюк, а то и часть попы? Не ел зубную пасту «Ягодка»? Не переходил вброд сбивающую с ног речку? Не делал леденцы из сахара в ложке (о, сколько шрамов у нас осталось)? Не бросал с крыши «капитошки» из шариков, наполненных водой? Не варил сгущенку до взрыва банки? Не брал голыми руками стекловату на стройке? Не делал чертиков из капельниц, найденных на свалке у больницы?
Особо одаренные личности умудрялись залезть по лестнице на башенный кран на стройке (привет, Наташа!) и потом реветь там, пока внизу в панике бегают родители, а после слезть самой и долго не решаться зайти домой. Залезть на паром с арбузами, сбросить несколько штук в воду, а потом и вслед за ними прыгнуть, пока сторож отчаянно матерился и готовился стрелять солью. Сунуть в розетку мамину шпильку или спицу и только чудом статься в живых. Некоторые прыгали по льдинам, другие — по кочкам в болоте, еще была категория любителей купаться в шторм, я, кстати, из их числа.
Отдельное развлечение — это, конечно, самострелы и рогатки. Для последних делали стрелялки из жеваной бумаги в версии «лайт» или гнутой проволоки для отъявленных врагов.
Самострелы заряжали все, что приходилось под руку: от гороха и фасоли — до камешков и заточенных гвоздей. Удивительно, что среди поколения СССР так много людей с двумя глазами.
Для самых умных, богатых и отчаянных в магазинах продавался большой набор «Юный химик» для учителей. Почему богатых? Потому что стоил он то ли 10, то ли аж 15 рублей. Зато набор химикатов в нем был прекрасен и позволял шалить не по-детски. Например, калий можно было кидать на лед, он тогда прыгал по катку вместе с теми, кто катался на коньках. Хуже был натрий: он сначала во льду проедал дырку, а потом, насобирав водорода, взрывался вместе с кусками льда. Фигуристы были счастливы, как вы понимаете.
Нынешние дети знают, что ртуть — это опасно. Мы не знали. Поэтому разбившийся градусник был счастьем: ведь можно собрать шарики ртути в один большой и им играть втайне от родителей.
И вообще, развлечений, способных серьезно укоротить жизнь, было очень много. Вот, например, истории наших читателей.
Ксения: Мы в Казахстане дразнили верблюдов, которые паслись прямо под нашей пятиэтажной. Они знатно плевались жвачкой. В лицо тому, кто дразнил.
Этель: А мы все взрывали: магний с марганцем, бертолетова соль, бикфордовы шнуры и йодистый аммоний. Последний, хм… даже поразительно, что руки целы…
Янина: Я однажды съела отраву, которую бабушка разбросала по кухонному столу, чтобы травить прусаков .
Ирина: В пионерлагере, испытывая постоянное чувство голода, воровали в столовой черный хлеб и соль, собирали какие-то грибы, называли их сыроежками и ели сырыми, сыро-ежки же
Marina: Я лет в 8 на спор пугала соседей в подьезде, выскакивая из-за двери. Ну и получила портфелем по голове от перепуганного мужика. Интеллигент, даже не матерился, просто махнул.
Maria: Засунула в исследовательских целях горящую настольную лампу в ведро с водой
Ольга: Если положить гвоздь на пути трамвайные, то после того, трамвай проехал, получается почти ножик. Если в вас не попадет отскочивший гвоздь, конечно.
Валерий: Нас очень занимала химия. Помнится, садишься в трамвай, насыпаешь кучку селитры, наливаешь перекиси водорода, и выходишь, а вагон в дыму полностью.
Галина: Играя в прятки, забежали с друзьями в подвал, а там стояла бочка с красивыми голубыми кристаллами. Мы решили, что это типа сахара крашеного, паски посыпать. Набрали в карманы, потом сидели ели, но хорошо, что несладкий был, много не съели. Медный купорос это был.
Оксана: Из самого безумного, наверное, фабричная труба! Мы насмотрелись про Краснодон и молодогвардейцев, как они туда флаг цепляли, и решили близлежащую к Новому году мишурой украсить. Ну залезть несложно было, в принципе (учитывая, что у всех там работали родители и мы территорию знали, как облупленную). Но вот наверху… Когда внизу бегает охрана, маленькая-маленькая, под тобой предательски скрипят скобки-ступеньки, это абзац. Держусь крепко и думаю: «Шарик, я тебя поздравляю, ты балбес!». Сроднилась с ней буквально, а оно никак не слазится. Охранник залез и снял.
Юлия: Я помню про вонючки из дерьма, накрытые газетой. Их подкладывали перед дверью вредных соседей.
Ирина: Как-то с брательником нашли экран от лампового телевизора — большой такой осколок. Справедливо рассудили, что скользить будет классно, пошли на нем кататься с горки. Ну что могу сказать — скользил он и правда клево, а шрам у меня на попе до сих пор есть. Что сказала бабушка, увидев внучков, за которыми тянулся кровавый след — я вам не процитирую.
Наташа: Мы бегали купаться на озеро без родителей, ходили в лес за школу смотреть на «психа» (там дядька снимал штаны и показывал нам все, что попросишь), воровали со стройки стекловату, спускались в строительные котлованы. А еще внезапно перебегали через дорогу перед машинами, была у нас такая игра. Да, машин в нашем селе было мало, и да, они ездили в семидесятых годах медленно. Но блин! Потом надо было, конечно, быстро драпать с места преступления, иначе надавали бы по шее.
Томчик: Пила пертусин, уж очень на пепси похож был. Ревит кушали сразу всю баночку 100 драже. А мама моя рассказывала, как с подругой (им было по 5−6лет) кормили ее младшую сестру 2−2,5 года вишневыми конфетками. Конфетки были сделаны собственноручно. Косточка вишневая вынималась, а козья какашка вставлялась. Все живы здоровы, у сестры уже внуки взрослые…
Elena: Аккуратно расковыряли с другом патроны. Порох собран и брошен в горящую печь титана. Во что превратилась кухня, даже сейчас вспоминать страшно.
Сергей: Из лыжных палок делали копья (методом удаления от тех кружков) и на полном серьезе метали один в другого. Одного в больничку потом несли на руках, тому как в ноге торчало «копьё».
Sergey: Самопалы делали. Похожие на Маузеры. Медная трубка, сплющенная и загнутая с одной стороны, — ствол. Порох — сера спичек (несметное количество). Заряд — рубленые гвозди. Всё работало.
Ірина: В 11 лет я залезла на памятник Ленину. Ну как памятник, бюст. Соскользнула с лысины Ильича, упала и сломала руку.
Светлана: В детском саду подбила детей макать в унитаз конфеты и сосать их. А ещё пить из горшков. Капец!
Alexander: Забравшись на вербу взяться за тоненькую веточку возле самой вершины и после её «отклеивания» лететь вниз головой наблюдая вращение веток. Зацепиться за последний сук и уже потом мягко шмякнуться на землю. Ощутить возврат сознания и подняться как ни в чём не бывало.
Елена: В новой джинсовой юбке — по тем временам вообще немыслимая и непонятная вещь, а мне лет 7 было… лезла через забор и повисла на нем, разорвав юбку сзади, напоролась на заборный кол и висела, пока соседи не сняли…)))
Tamarа: Была слишком здоровая в детстве. Почти не болела. Как-то зимой очень захотелось побыть дома. На улице сугробы — снимаю сапоги, мочу ноги в ледяной воде под краном во дворе. Для верного эффекта хожу в мокрых колготках босиком по снегу. Надеваю сапоги на все мокрое и гуляю дальше. Не, не заболела. Той зимой, кажется, не чихнула даже.
И самый главный прикол, который даже можно в будущем продемонстрировать своим детям.
Людмила: Когда жила на Севере, постоянно пробовала морозные качели языком и меня отливали горячей водой. Маме кричали люди: «Иди быстрей, там твоя снова приклеилась!»
Самое последнее признание. Не экстремальное, но душевное. У нас в детстве, в лесу была старая печь буржуйка, в которой мы кремировали мертвых хомячков и попугайчиков. Очень горевали при этом и хоронили потом останки с гимнами и цветами.
И знаете, что самое странное, когда все это вспоминаешь?
Мы классно провели время и остались в живых. Но пусть наши дети и уже внуки, пожалуйста, так не рискуют, да?
Автор: Маруся Васильева
Свежие комментарии